Ложь: проблема, виды, роль в процессе межличностных коммуникаций

Бесплатно!

Курсовая работа на тему «Ситуативная ложь в процессе межличностных коммуникаций»

1. Историко-категориальный анализ исследования проблемы лжи

Проблема человеческой неискренности, обмана и лжи не раз становилась предметом обсуждения в художественной литературе (Н. Гоголь Ф. Достоевский, И. Ильф и Е. Петров, А. Камю), философии (Аристотель, Платон, Сократ, Диоген, Б. Спиноза, Г.В.Ф. Гегель, И. Кант, Ф. Ницше, А. Шопенгауэр, Ж.П. Сартр, Н. Бердяев, В.С. Соловьев), социологии (А.А. Давыдов, Е.В. Давыдова, Р.Г. Оленев, А.Ю. Мягков) и психологии (В.В. Знаков, Ю.В. Щербатых, А.Н. Тарасов, О. Фрай, П. Экман). В результате изучения литературных источников установлено, что отношение к феномену неправды, лжи и обмана на протяжении веков в различных государствах менялось достаточно кардинально: от полного табу на ложь и обман до частичного их оправдания. С развитием цивилизации ложь прошла несколько стадий развития — ото лжи с целью выживания в первобытном обществе до фальсификации в истории, сокрытия или искажения информации в СМИ, политике, рекламе и т.д. Особо актуальным изучение проблемы лжи в отечественной и зарубежной психологии стало на рубеже XX века. Так, в начале двадцатого столетия в переводе на русский язык вышло несколько сочинений, посвященных этой проблеме (Дюпра, 1905; Мелитан, 1903). Не обошли вниманием эту проблему и такие известные всему миру исследователи, как К.Г. Юнг, А.Р. Лурия, С. Аш, Э. Гофман, М. Аргайл. Интерес к этой теме не угас и по сей день. Накоплен солидный эмпирический материал (Mehrabian, 1971; P. Ekman 1985; С.И. Симоненко, 1998; В.В. Знаков 1999; Ю.М. Жуков, Д.В. Хренов, 1999; Е.А. Душина, 2000; Н.Г. Любимова, 2003; А.С. Герасимова, 2004; Е.В. Меньщикова, 2005 и др.). Сделан ряд плодотворных теоретических обобщений (И.А. Алешинцев, 1908; В.В. Знаков, 1993; И.А. Ильин, 1993; П.Ф. Каптерев, 2000; А. Шеталова, 1904; И.А. Церковная, 2005; Ю.В. Щербатых, 2006 и т.д.).

Понятию «ложь» ученые дают различные определения в зависимости от точки зрения на проблему. В соответствии с этим они выделяют и описывают разные типы и виды лжи, определяют основные факторы, влияющие на формирование отношения человека ко лжи, раскрывают ее механизмы. Анализ концептуальных подходов к определению лжи позволяет выделить и обобщить все их многообразие следующим образом. Под термином «ложь» понимается намеренное искажение субъектом действительного положения вещей, имеющее целью ввести реципиентов в заблуждение, вызванное стремлением добиться личных или социальных преимуществ в конкретных ситуациях.

В общественном сознании сложились противоречивые отношения к соотношению лживости и честности у представителей разных полов. Так, Ф.М. Достоевский писал: «В нашей женщине все более и более замечается искренность, настойчивость, серьезность и честь, искание правды и жертва, да и всегда в русской женщине все это было выше, чем у мужчин. Это, несомненно, несмотря на все даже теперешние уклонения. Женщина меньше лжет, многие даже совсем не лгут, а мужчин почти нет нелгущих…» [2, с.148].

А известнейший мыслитель Н.А. Бердяев придерживался иной точки зрения: «…Женщина лживее мужчин, ложь есть самозащита, выработанная историческим бесправием женщин со времен победы патриархата над матриархатом» [1].

Одним из первых психологических исследований, указывающим на гендерные различия лжи и обмана, было исследование В. Штерна (1904). Им было установлено различие между мальчиками и девочками при развитии у них правильности и точности в высказываниях в период от 7 до 14 лет. До 10 лет у девочек слабо развивается правильность и точность в высказываниях, а с 10 лет развивается быстро и хорошо. У мальчиков до 10 лет точность и верность в высказываниях растет очень сильно, а затем слабо. Также было отмечено, что девочки в своих рассказах предпочитают «личные», а мальчики «внеличные» категории, а точность высказываний о цветах у девочек ниже, чем у мальчиков.

В. Штерн объяснил, что предпочтение личного перед внеличным является следствием заторможенности развития девочек, отсутствием критичности. В.В. Зеньковский, анализируя результаты исследования В. Штерна, указывает на более глубокие особенности в духовной жизни девочек [3].

Современные психологические исследованиями Б. Де Пауло и ее коллег (1996), представленные О. Фраем, установили, что мужчинам и женщинам свойственны различные типы лжи. Мужчины чаще прибегают к самоориентированной лжи, женщины – ко лжи ориентированной на других, особенно при общении с другими женщинами.

Ими было установлено также, что женщины, по сравнению с мужчинами, выражают больше позитивных чувств, находят и преувеличивают достоинства человека или результат его труда в ситуации, способной затронуть чувства собеседника, доставить ему неприятность [9]. В результате, как женщины, так и мужчины более положительно отзываются о разговорах с женщинами, чем с мужчинами (DePaulo, 1993).

К. Саарни (Saarni, 1984) продемонстрировал факт, что женщины используют ложь, ориентированную на других уже в раннем детстве [8].

Исследования Б. Де Пауло, О Фрайя и других установили, что мужчины и женщины ведут себя по–разному, когда лгут. Женщины чувствуют себя более дискомфортно, чем мужчины. Они сильнее переживают чувство вины, тревоги, страха, чем мужчины. В ситуации, когда они были обмануты, как отмечают сами женщины, они были более озлобленными, чем мужчины. А также ложь оказала более негативное воздействие на взаимоотношение с лжецом для женщин, чем для мужчин. Они чаще вспоминали о таких случаях [9].

Так В.В. Знаков (1993) отмечает, что у женщин первоисточником лжи может выступать «маленькая неправда», обеспечивающая естественную потребность наилучшим образом представить себя в глазах собеседника. Затем в результате срабатывания защитных механизмов, переходит в привычку, когда сознательный обман и даже ложь становятся компонентом нравственного сознания личности [6, с.75]. У мужчин ложь чаще бывает ситуативной, они, по мнению В.В. Знакова, точнее могут описать ситуации, в которых лгут и отчетливее осознают, с какой целью это делают, следовательно, критичнее женщин относятся к собственной честности, что может приводить к занижению самооценки [6, с.76].

Исследования В.В. Знакова (1997) направлены также на выявление половых различий в понимании лжи и обмана. Женщины, как показывает его исследование, считают более вредной в общении ложь, а мужчины – обман.

«Описывая сущность обмана, мужчины обычно дают оценку суждений, не соответствующих объективной реальности ведущих к реальным материальным потерям. Женщины подчеркивают, что в общении наиболее сильное эмоциональное впечатление вызывает не искажение фактов, а ложь, с целью сокрытия или представления в неверном свете подлинных мыслей и чувств» [5].

Мужчины, как показало исследование В.В. Знакова, рационально осмысливают различия лжи, неправды и обмана, принимают решение об их допустимости в зависимости от конкретной ситуации. «Основанное на знании понимание как бы защищает их от необходимости не только повторного осмысления, но и сильных эмоциональных переживаний в тех случаях, когда они решились на ложь или обман» [7, с.204-205]. Для женщин при определении сущности неправды, лжи и обмана, как пишет В.В. Знаков, является не объективность достоверного знания, а вера в правильность понимания проблемы. «У испытуемых женской части выборки внутренняя детерминация искажения истины как нравственного или аморального поступка обусловлена, прежде всего, ценностными переживаниями». В.В. Знаков делает вывод, что женщины понимают обсуждаемые феномены так или иначе не по тому, что попали в конкретную ситуацию морального выбора, а потому, что эгоцентрическое или добродетельное понимание лжи соответствует ее нравственным переживаниям и психологическим особенностям личности [7].

Рассматривая макиавеллизм и феномен вранья, В.В. Знаков (1999) указывает, что женщины приписывают честности более высокий ранг в субъективной иерархии ценностей, чем мужчины. «Однако если уж они лгут, то в отличие от мужчин, предпочитают не эгоцентрическую, инструментальную ложь, а добродетельную «ложь во спасение». У женщин, в среднем, показатели макиавеллизма ниже чем, у мужчин, соответственно, они понимают вранье в межличностном общении, основываясь на необходимости поддержки и психологической близости с партнером, а мужчины с позиции сохранения компетентности и возможности управления ходом развития коммуникативного процесса» [4].

Эти данные согласуются с данными зарубежных исследований, которые показывают, что мужчин в общении отличает ориентация на себя, доминирование и контроль над партнерами, а женщин – ориентация других, заинтересованность в собеседники и желание быть с ним.

Также В.В. Знаков отмечает, что в медицинской практике в ситуации, когда больному необходимо сообщить неблагоприятный диагноз, врачи-женщины с большей вероятностью соглашаются, что правда должна быть сказана, и не склонны соглашаться с ложью.

П.И. Юнацкевич и В.А. Кулганов (1999) рассматривают различия мужской и женской лжи в браке и близких отношениях. Они отмечают, что женщины лгут чаще, а мужчины систематически. «Когда женщина обманывает мужа, она действует обдуманно. Мужчины обманывают из глупости, соблазна, импульсивности» [11, с.26]. Также указывают, что мужчины и женщины часто лгут в семейных отношениях из-за нежелания обострять сложную семейную ситуацию, из-за дефицита уверенности в себе и общественного признания, страх потери партнера.

Результаты эмпирического исследования лживости у студентов в женской и мужской выборке, полученные И.А. Церковной (2005), свидетельствуют о том, что у женщин лживое отрицание и демонстрация активности, эмоций, независимости – социально ориентированы. «Мужчины проявляют лживость в высказываниях собственного мнения, при демонстрации положительных и отрицательных эмоций, что позволяет им избегать зависимости, неудачи, сохранить самооценку» [10, с.14].

И.А. Церковной также выявлено, что в мужской выборке, в отличие от женской, наблюдается одновременно лживое отрицание субъектного и социально значимого результата, происходящее на «фоне неудачной лживой попытки скрыть свою некомпетентность, представить себя в лучшем свете» [10, с.15]. Женщины лживо отрицают эгоцентрическую мотивацию, зависимость от других людей или внешних обстоятельств, пассивность, необязательность, а также скрывают личную заинтересованность в достижении социально значимого результата.

Данным исследователем делается вывод, что у женщин лживость более дифференцирована, чем у мужчин. Мужская ложь более существенна в субъектности, женская — при достижении общественно значимого результата.

Сделаем экскурс в этимологию термина «ложь». В толковом словаре В.И.Даля находим следующее определение: «Ложь – то, что солгано, слова, речи, противные истине. Лгать – врать, говорить или писать ложь, неправду, противное истине» [2]. «Ложь – неправда, намеренное искажение истины; обман» – такое толкование дано в академическом  словаре русского языка [13].

Отметим, что отношение  к феномену неправды, лжи и обмана на протяжении веков в различных государствах менялось  достаточно кардинально: от полного табу на ложь и обман до, по крайней мере, частичного их оправдания. При этом часто ложь одновременно и осуждалась, и оправдывалась. В последнем случае особое значение приобретала цель и последствия лжи. С развитием цивилизации ложь прошла свои стадии развития — ото лжи с целью выживания в первобытном обществе до фальсификации в истории, сокрытия или искажения информации в СМИ и т. д.

На рубеже XX века изучение проблемы лжи было актуально как в отечественной, так и в мировой философии и психологии. В начале двадцатого столетия в переводе на русский язык вышло несколько сочинений, посвященных этой проблеме (Дюпра, 1905, Мелитан, 1903). Не обошли вниманием эту проблему и  такие известные всему миру исследователи, как К. Юнг, А.Р. Лурия, С.Аша, Э. Гоффман, М. Аргайл. Интерес к этой теме не ослаб и по сей день. Накоплен солидный эмпирический материал (Ekman, 1985, Mehrabian,1971, Симоненко, 1998). Сделан ряд плодотворных теоретических обобщений (Satir, Знаков В.В.,  Каптерев П.О., Преображенский С., Ильин И.А., Алешинцев И.А., Сосновский А., Шеталова А. и т.д.). Необходимо особо отметить работы Ф.А. Селиванова и П.С. Заботина. Так, в работах Ф.А. Селиванова понятия «ложь» и «заблуждение» дифференцируются. Выявляется объективная основа заблуждений, скрытая в определенных конкретно исторических условиях развития науки. В монографии П.С. Заботина рассматриваются причины возникновения, сущность и роль заблуждений в научном познании, анализируются пути их преодоления. Следует подчеркнуть, что значительный вклад в разработку многих ас­пектов изучаемой проблемы внесла саратовская школа философов: В. Н. Белов, Н. А. Горбачев, В. Н. Гасилин, В. П. Каратеев, А.С. Кузнецов, В. Б. Устьянцев, С. Ф. Мартынович,  В. Н. Ярская и др.  А.С. Кузнецовым разработана  типология заблуждений, с точки зрения следующих параметров:  по соотношению субъективного и объективного факторов в их возникновении (ошибки, ложь, дезинформация и собственно заблуждения);  по принципам подтверждаемости (обыденные, теоретические); по  формам фактического проявления (научные, религиозные, правовые, политические и т. д.);  по  способу существования (теоретические и практические) [8].

С точки зрения ло­гики заблуждения систематизировал Д. Милль. Укорененность лжи, ошибок, заблуждений в повседневной жизни описали Ч. Маккей, А. К. Дьюдни, М. Мак-Клоски. Взаимосвязь истины и заблуждения ана­лизировали В. Брошар, В. Бернардино, Ж.-П. Жуари. Наиболее значи­мыми являются исследования Э. Маха, М. Хайдеггера, Т. Хилла, А. Тарского, К. Поппера, Т. Куна, П. Фейерабенда.

Понятию «ложь» ученые дают неоднозначные определения в зависимости от точки зрения на проблему. В соответствии с этим они выделяют и описывают разные типы и  виды лжи, определяют основные факторы, влияющие на формирование отношения человека ко лжи, раскрывают ее механизмы. Рассмотрим некоторые из них.

Так, К. Мелитан считает ложь при­знаком безнравственности: дети и взрослые начинают лгать тогда, когда в их поступках появляется «что-то нехо­рошее», что необходимо скрывать от других [10]. Иначе говоря, автор рассматривает  ложь с позиции моральных и нравственных норм.

В психологической тео­рии О. Липманна категория лжи представлена как волевое дея­ние, направленное на результат [9]. Для любого волевого деяния харак­терно наличие определенных внутрен­них или внешних тормозящих моментов. В случае лжи тормозом является одно­временное присутствие в сознании лжеца, наравне с комплексом ложных представлений, комплекса верных, истинных пред­ставлений. В борьбе ложных и истинных представлений комплекс ложных пред­ставлений побеждает за счет цели и на­мерения, и тогда человек лжет.

Не столь категоричные промежуточ­ные позиции занимают В. Штерн и Ж. Дюпра. В. Штерн определяет ложь как со­знательное неверное показание, служа­щее для того, чтобы посредством обмана других достичь определенных целей [14]. При этом существуют другие виды не­верных показаний, которые не являются собственно ложью. В отличие от них, лжи присущи три признака:  созна­ние ложности;  намерение обмануть;  целесообразность (направленность на получение какой-либо выгоды или от­клонение невыгоды). Первые два при­знака отличают ложь от иллюзий воспо­минания, а третий – от фантастических неверных показаний.

Ж. Дюпра дает следующее опреде­ление лжи: «Ложь – это психосоциоло­гический словесный … акт внуше­ния, при помощи которого стараются, более или менее умышленно, посеять в уме другого какое-либо положительное или отрицательное верование, которое сам внушающий считает противным ис­тине» [4]. Введение в заблуждение другого человека, внушение ему ложных «верований», согласно Ж. Дюпра, может быть сознательное (продуманное, наме­ренное) и бессознательное. Эти же два вида лжи выделяют и другие авторы.

Итак, как видно из приведенных определе­ний, до сих пор не существует единого мнения о том, каковы отличительные признаки лжи и где проходит граница между ложью и правдой. Представление о лжи как о внутреннем конфликте прав­дивого и ложного комплексов представ­лений, данное О. Липманном, кажется нам наиболее подходящим для объяснения осо­бенностей поведения лгущих людей. На базе этого определения могут быть также приняты и три основных признака лжи, выделенные В. Штерном.

Российский психолог В.В. Знаков, посвятивший  не одно десятилетие научным изысканиям по проблеме неискренности в контексте психологии понимания и психологии личности, выделяет 9 категорий, связанных с ней. Ознакомимся с ними подробнее.

Прежде всего, рассмотрим его классификацию  разновидностей правды и психологический анализ ее антиподов – неправды, вранья, лжи и обмана на основе трех критериев, предложенных А.Ф.Стрихарцем, Р.В. Бертоном: фактическая истинность утверждения; вера говорящего в истинность высказывания; наличие или отсутствие у говорящего намерения ввести в заблуждение.

С точки зрения описанных признаков, понятие правды формулируется следующим образом: человек говорит то, что, по его мнению, соответствует истине, фактам, он верит в истинность своих слов и не имеет намерения обмануть со­беседника. В случае, когда субъект сомневается в истинности своего суждения, но все-таки по тем или иным соображениям делает его, автор говорит, что это ситуация «случайной правды». Вербальный компонент заблуждения, называемый неправдой, заключается в том, что человек, веря в реальность существования чего-то, на самом деле ошибается и говорит неправду, считая ее правдой. В коммуникативных ситуациях человек нередко специально искажает факты, но делает это в шутку. В этом случае мы сталкиваемся с иронией, метафорой, аллегорией; сказанное воспринимается как бы в кавычках. Такое уникальное явление, как вранье, присущее, по мнению В.В.Знакова, прежде всего русскому человеку, можно рассматривать как немотивированный малосущественный обман, обусловленный стремлением субъекта приукрасить действительность, сделать кому-то приятное или же оказаться в центре внимания. Сюда можно отнести различного рода комплименты, лесть, преувеличения и др.

Далее перейдем к рассмотрению случаев, когда субъект имеет намеренье ввести в заблуждение партнера. Одним из этих феноменов является обман. Обман  основан на стремлении одного из коммуникаторов создать у партнера ложное представление о предмете обсуждения, но, не искажая факты. Отличительный признак обмана — полное отсутствие в нем ложных сведений, прямых иска­жений истины. Обман — полуправда, сооб­щенная партнеру с расчетом на то, что он сделает из нее ошибочные, не соответствующие намере­ниям обманывающего выводы. Полуправда — по­тому, что, сообщая некоторые подлинные факты, обманщик умышленно утаивает другие, важные для понимания целого. Успешный обман обычно основывается на эффекте обманутого ожидания: человек, которого обманывают, учитывая полу­ченную правдивую информацию, прогнозирует развитие событии в наиболее вероятном направ­лении, а обманывающий совершает поступок, на­рушающий его ожидания. Интересным представляется в этой связи рассмотрение феномена «полуправды» В.И.Свинцовым. Под полуправдой автор понимает «сообщение или группу сообщений, в которых отсутствует некоторый элемент необходимой информации, вследствие чего у принимающего ее возникает  (или может возникнуть) ошибочное, ложное представление об отражаемом объекте [11]. Еще древние знали о существовании «хорошей лжи», добродетельного обмана, включая ложь умолчанием. Причем Платон, например, связывал такую ложь с власть имущими. Так называемый добродетельный обман может быть выражен ложью умолчанием.

После краткого обсуждения феномена обмана логично перейти к обсуждению дефиниции самообман. С точки зрения психологии общения и взаимопонимания, самообман представляет собой особый случай внутреннего диалога, где обманывающий и обманываемый предстают в одном лице. С логико-гносеологической точки зрения явление самообмана содержит в себе неразрешимое противоречие: человек одновременно должен верить в истинность суждений А и не-А. То есть, если субъект обманывает себя, то он знает, что суждение является ложным,  и в то же время убеждает себя в его истинности. Д.И. Дубровским были выделены следующие формы самообмана: самообман относительно самого себя; относительно других и относительно предметов, событий, обстоятельств [3]. На наш взгляд, феномен самообмана непосредственно связан с механизмами психологической самозащиты (вытеснение, отрицание, рационализация и др.), разработанными З. Фрейдом и А.Фрейд.

Следующей категорией, выделяемой В.В. Знаковым, является мнимая ложь. Под ней понимается нередко встречающееся в общении людей противоречие  между субъективной и объективной сторонами лжи: убеждением человека в том, что он солгал собеседнику, и реальным актом лжи. Для квалификации этого вида лжи достаточно, чтобы один из партнеров по общению, высказывая суждение, думал, что он лжет, т.е. считал, что умышленно искажает факты.  Но, так как в данном случае он ошибается, мы должны эту ложь характеризовать как субъективную, мнимую, кажущуюся.

Последний обсуждаемый случай касается классического примера откровенной лжи. Ложью обычно называют умышленную передачу сведений, не соответствующих действительности. Наиболее краткое и ёмкое определение этому понятию дал Августин Блаженный: «Ложь – это сказанное с желанием сказать ложь». Цель лгущего — с помощью вербальных или невербальных средств дезинформировать партнера, ввести его в заблуждение относительно истинного положения дел в обсуждаемой области.

Таким образом, определение сходства и различия обмана, лжи, неправды оказывается непростой задачей даже для специалистов, не говоря уже о людях, сталкивающихся с различными формами проявления названных феноменов в повседневной жизни. Предложенная В.В. Знаковым классификация [6], безусловно, интересна, но в конкретной действительности описанные категории более динамичны, пластичны, податливы и  характеризуются взаимопроникновением друг в друга. В реальной жизни невероятно трудно нащупать тонкую грань, разделяющую ложь и неправду, самообман от обмана, и увидеть наблюдаемый феномен в чистом виде. А между тем решение этой непростой задачи является весьма актуальным и как никогда созвучным времени. Более того, отсутствие общепринятой типологии лжи и дифференцированных программ формирования адекватного понимания и отношения современной молодежи к данной нравственной категории позволяет считать проблему не только актуальной, но теоретически и практически значимой.

2. Типология лжи и ее классификация

Психология понимания и распознавания лжи, много лет разрабатываемая в зарубежной психологии, для российской науки является относительно новой и мало изученной областью исследований. Это объясняется тем, что при социализме не признавалось широкое распространение этого явления, соответственно, данное понятие не могло стать объектом научного изучения. В последнее время в отечественной психологии появились работы, посвященные психологии лжи и манипулирования. Большая роль в привлечении научного интереса к этой проблеме принадлежит В. В. Знакову, который опубликовал целый ряд статей и монографий, посвященных анализу феномена неправды, лжи и обмана, влиянию демографических и личностных факторов на использование лжи (Знаков В. В., 1995, 1998, 1999). Однако в работах отечественных психологов, как правило, ставится вопрос о способах выявления признаков лжи, что, несомненно, является очень важным с прагматической точки зрения, но мало уделяется внимания разграничению разных видов лжи и изучению мотивационных факторов лжи. Нам представляется это очень важным и актуальным, поскольку, не ограничив точно круг явлений, входящих в понятие лжи и не уделив внимания мотивам лжи, мы не сможем создать адекватных методов ее диагностики.

В литературе существует много определений лжи. П. Экман определяет «ложь, или обман, как действие, которым один человек вводит в заблуждение другого, делая это умышленно, без предварительного уведомления о своих целях и без отчетливо выраженной со стороны жертвы просьбы не раскрывать правды» (Экман П., 2003, с. 22). Как правило, в определении лжи выделяют три момента: сознательность, целенаправленный характер действий и преследование определенных целей.

П. Экман разграничивает умолчание и искажение. При умолчании лжец скрывает истинную информацию, но не сообщает ложной. При искажении лжец скрывает правду и вместе с этим предоставляет взамен ложную информацию, выдавая ее за истинную.

Оправданная ложь или «белая» ложь – это ложь, направленная на защиту других людей от ущерба, позора, стыда, а также предохраняющая личную жизнь от вмешательства.

В. В. Знаков привел свое понимание различий между такими понятиями, как неправда, ложь и обман на основе следующих признаков лжи:

1) фактическая истинность/ложность утверждения;

2) вера говорящего в истинность/ложность утверждения;

3) наличие/отсутствие у говорящего намерения ввести в заблуждение слушающего (Знаков В. В., 1998).

Неправда в средствах массовой информации и ситуациях межличностного общения проявляется, по его мнению, в одной из трех разновидностей. Во-первых, неправда может выступать как эквивалент заблуждения: человек верит в реальность существования чего-то, но ошибается – в результате он говорит неправду, сам того не осознавая. Во-вторых, неправду можно обнаружить в различных формах иносказания (аллегории, иронии, шутке).

В-третьих, в коммуникативных ситуациях неправда проявляется в уникальном явлении вранья.

Вранье, по мнению В. В. Знакова, является типичным порождением русской культуры. Это один из способов установить хорошие отношения с партнером, доставить своей выдумкой удовольствие себе и ему.

Обман В. В. Знаков рассматривает в двух видах: с помощью полуправды (обманщик, сообщая некоторые подлинные факты, умышленно утаивает другие, важные для понимания целого) и обман посредством правды, произносимой таким образом, чтобы в нее нельзя было поверить. В последнем случае обманывающий точно знает, что партнер не верит ему, либо, когда наоборот, обманщик считает, что именно правда покажется собеседнику наиболее невероятной) (там же).

Основное отличие лжи от обмана заключается в том, что она всегда основана на вербальном или невербальном намеренно неистинном, лживом утверждении. Суть лжи всегда сводится к тому, что человек верит или думает одно, а в общении сознательно выражает другое. Отличие неправды от обмана определяется целями передающего сообщение субъекта: отсутствием или, соответственно, наличием намерения ввести собеседника в заблуждение.

В. П. Шейнов рассматривает обман, как сознательное и недобросовестное сообщение жертве заведомо ложной информации с неблаговидной целью. Он считает обман частным случаем мошенничества, под которым понимает манипулирование жертвой противозаконными способами. Им рассматриваются различные виды мошенничества: азартные игры, гадание, финансовые аферы, мошенничество в банковской сфере, обман в туристических фирмах (Шейнов В. П., 2003).

Нам представляется необходимым дать более детальную характеристику разным видам лжи, особенно ее повседневным формам, которые составляют неотъемлемую часть межличностной коммуникации. На основе анализа литературных источников, с учетом мотивов, характера и последствий лжи можно выделить следующие ее виды.

1. Умолчание. Не является собственно ложью, поскольку искажение информации осуществляется за счет неполноты картины.

В суде свидетелей просят выполнять три условия: говорить только правду, всю правду и ничего кроме правды. При умолчании человек нарушает второе условие, поскольку говорит не всю правду. В то же время, скрытая подробность может существенно изменить восприятие всей ситуации. Например, дочь сообщает матери, что была в кино с подругой, но не говорит о том, что там она встретила своего друга, с которым потом была в кафе. В данном примере умолчание не приносит существенного ущерба матери, если не считать того, что дочь привыкает быть нечестной в отношениях с ней. Если же человек скрывает информацию, связанную с раскрытием преступления, то из разряда предпочтений, такое поведение переходит в ложь-сокрытие.

2. Сокрытие. При сокрытии человек скрывает какую-то свою деятельность, причем не обязательно запретную или предосудительную. Мотивом данной лжи может выступать уход от контроля со стороны окружающих, стремление иметь личную жизнь. Например, человек может скрывать свое хобби или то, что он ведет личный дневник. Но чаще люди скрывают неблаговидные поступки и действия, свои слабости или дурные привычки.

3. Этикетная ложь. Самый распространенный и безобидный вид лжи, поскольку она осуществляется на основе всеобщего договора о соблюдении этикета. Все люди об этом знают и потому должны сами делать поправку при восприятии этого вида лжи.

Эта ложь имеет своей целью укрепление отношений между людьми, создание благоприятной атмосферы даже между теми людьми, которые пылают ненавистью друг к другу, как, например, на переговорах противоборствующих сторон. К ней относятся заверения гостей, что им всегда рады, преувеличение достоинств юбиляра, комплименты в адрес женщин и многое другое.

4. Ложь во благо. Это вариант лжи, при которой субъект мотивирован на сокрытие какой-то важной информации от другого лица из-за опасения, что эта информация может негативно повлиять на его здоровье. Распространенный случай этой лжи связан с сокрытием от больного того факта, что ему мало осталось жить.

Эта ложь вызывает дискуссии, поскольку растет число сторонников точки зрения, что даже в этом случае человек должен знать правду о состоянии своего здоровья, чтобы спланировать оставшуюся жизнь. Эту ложь не принято осуждать, поскольку она бывает оправдана позитивным влиянием на состояние человека.

5. Ложь-заблуждение. Вариант лжи, при которой человек говорит неправду, но при этом у него есть уверенность, что он делает благое дело. В этом случае отсутствует один из признаков лжи – сознательная дезинформация. Однако здесь могут быть разные варианты от полной веры в истинность своих речей до существования серьезных сомнений в них. Этот вариант лжи присущ проповедникам сомнительных религиозных учений, распространителям всевозможных оздоровительных практик, политическим деятелям.

6. Ложь-фантазия. Достаточно безобидный вид лжи, при котором ложь не направлена на причинение вреда слушающим людям. По классификации В. В. Знакова к ней можно отнести вранье. Ее целью, как правило, является придание своему рассказу яркости, необычности. Этот талант очень ценился в обществе, особенно до появления средств массовой информации. Например, богатые люди приглашали странников, чтобы послушать их впечатления о других местах. Естественно, что такие рассказы были неточны, в них многое было преувеличено. Можно сказать, что все искусство основано на способности к вымыслу. Люди охотно прощают такую ложь, поскольку она бескорыстна, и в то же время служит средством развлечения.

7. Ложь-самопрезентация. Представляет собой разновидность лжи фантазии, при которой объектом фантазии является личность самого сочинителя. Целью такой лжи является стремление человека представить себя слушателям в определенном виде. Особенно часто такая ложь встречается в общении лгуна с незнакомыми людьми, так как это позволяет ему представлять себя в выгодном ему образе. Человек может преувеличивать свое влияние, способности, может рассказывать о знакомстве с известными людьми.

Ярким примером такого поведения является образ Хлестакова в комедии Гоголя «Ревизор».Эта ложь часто встречается в политике. Если она не сопряжена с мошенничеством и захватом власти, то она достаточно безобидна, так как со временем обман непременно раскрывается.

8. Ложь-розыгрыш. Тип лжи, при котором с помощью специально разработанного сценария у человека создается ложное представление о конкретном лице или окружающей обстановке.

Этот тип лжи содержит все три признака: сознание ложности, намерение обмануть и цель. Степень сложности розыгрыша может быть очень разной: от безобидной шутки или сюрприза до сложных действий, осуществляемых группой лиц с использованием разнообразных декораций. Мотивы также могут быть очень разные. Самый распространенный тип розыгрыша связан с желанием вызвать смех у жертвы розыгрыша или присутствующих людей.

Иногда розыгрыш затевается с целью проверки чувств. В некоторых сказках принц прикидывается бедняком, чтобы проверить истинность чувств девушки. Отличительными чертами классического розыгрыша являются кратковременный характер действа и обязательное последующее разоблачение собственной лжи. Если этого не происходит, то это уже криминальные действия. Например, если школьники звонят в милицию и сообщают, что в здании школы находится взрывное устройство.

9. Ложь-оправдание. Очень распространенный тип лжи, который имеет место в ситуации разоблачения неблаговидного поступка.

Эта ложь наиболее тесным образом связана с действием защитных механизмов личности, и главная ее цель – это обеление себя для смягчения санкций, будь это невинная шалость или криминальное преступление. Этот вид лжи наиболее хорошо изучен в юридической психологии, а также в рамках теории самопредъявления. Каждый человек неоднократно (иногда хронически) оказывается в позиции оправдывающегося, и у каждого есть своя тактика выхода из этой позиции (слезы, ответная атака и, конечно, ложь).

10. Ложь-наговор. Аморальный тип лжи, при котором лгущий человек дезинформирует окружающих, создавая и распространяя заведомо ложную информацию о каком-нибудь человеке. Наиболее часто с этим типом лжи мы встречаемся в быту в виде сплетен, а также на страницах желтой прессы, которые представляют собой те же сплетни, только в масштабах страны. Мотивом такой лжи является либо причинение вреда оговариваемому человеку, либо личная выгода (денежное вознаграждение, устранение конкурента и т. д.).

11. Мошенничество. Аморальная ложь, связанная с финансовой выгодой. Может иметь разные масштабы: от игры в наперстки до создания финансовой пирамиды. Субъектом такой лжи может быть не только один человек, но и группа людей, иногда целая организация. Тогда разные члены этой организации могут быть по-разному информированы о сути происходящих махинаций. Негативные последствия мошенничества весьма ощутимы, этот вид лжи уже квалифицируется как уголовно наказуемое деяние.

12. Ложь-предательство. Самый аморальный вид лжи, при котором человек добивается своей выгоды за счет нанесения ущерба людям, которые ему доверяли. Моральный и материальный ущерб может быть различным, но в любом случае, лгущий человек заведомо готов принести кого-то в жертву собственным интересам.

13. Ложь как атрибут профессии. Особый вид лжи, который связан с сокрытием профессиональных тайн. В некоторых сферах деятельности сотрудники дают подписку о неразглашении тайн, в других существует профессиональный кодекс (например, у врачей). Естественно, что окружающие проявляют интерес к этим тайнам, но человек должен молчать. Самой тяжелой в этом отношении является профессия разведчика, вся жизнь которого в чужой стране носит двойной характер. Он должен придерживаться легенды относительно своего происхождения, образования и не выходить за ее рамки даже в семейной сфере. Это своеобразный вид лжи, аморальность которой зависит от точки зрения, с которой рассматривается это поведение. С точки зрения страны, которая послала разведчика, его поведение высоко морально, и оно заслуживает награды как всякий другой труд. С позиции правительства страны, чьи тайны выведывает разведчик, его поведение не только аморально, но и преступно. В любом случае ответственность за ложь разведчика ложится на государство, его пославшего, и это обстоятельство в большой степени облегчает моральный груз за все проявления его профессиональной лжи. Но можно предположить, что такой образ жизни порождает некоторые личностные изменения в сторону смягчения моральных принципов.

Этот тип лжи надо отличать от всех случаев использования лжи в профессиональной сфере, которые не предписаны самой профессией, и человек вправе выбирать, говорить ему правду или обманывать. Например, продавец не должен обманывать покупателей ради прибыли его магазина, хотя мы сталкиваемся с этим феноменом постоянно (переклеиваются сроки годности продуктов и т. п.).

Если говорить о приемах искажения информации, то наиболее часто применяются два: преувеличение и приуменьшение. Часто преувеличивается значение какого-нибудь события или степень выраженности качества, присущего кому-нибудь из людей. Цель данной лжи состоит в искажении роли случившегося события или образа какого-нибудь человека. Преувеличение может строиться как на основе позитивных характеристик, так и на основе негативных. В первом случае рассказчик стремится преподнести событие или человека в более выигрышном свете. В случае преувеличения негативных характеристик цель состоит в запугивании слушающего и в выработке у него негативной установки по отношению к объекту оценки.

Приуменьшение часто используется в ситуации оправдания и выгораживания какого-либо человека. Излагаемая версия часто бывает недалека от истины, поскольку данное качество присутствует, но не столь сильно выражено. В случае приуменьшения позитивных характеристик цель обманщика состоит в том, чтобы добиться разочарования слушающего в человеке или в каком-то событии.

Перечисленные выше виды лжи различаются по характеру искажения информации, ведущему мотиву и негативным последствиям для лиц, подвергнутых обману (табл. 1).

Таблица 1. Характеристики разных видов лжи

В западной традиции ложь оценивается с морально-правовой точки зрения как потенциальная угроза правам и свободе конкретной личности. В российском обществе ложь интерпретируется, скорее с морально-нравственной позиции. Результаты анализа отечественных и зарубежных литературных источников говорят о том, что в настоящее время в числе приоритетных социально-психологических исследований, посвящённых изучению феномена лжи, следует определить как:

1) выработку единого для всего научного сообщества подхода к определению сущности лжи;

2) уточнение компонентного состава этого феномена;

3) локализацию феномена в психологической структуре личности;

4) вопросы мотивационной предрасположенности и социально-психологические детерминанты лживости как характерологической черты личности;

5) выявление возможностей объективизации взаимосвязей индивидуальных особенностей и лжи;

6) возможности методик и техник объективизации лжи (табл. 2). Выделенная первая задача представляется наиболее трудно решаемой из-за противоречий различных научных школ в определении сущности рассматриваемого феномена.

Таблица 2. Различия в понимании содержательной стороны феномена лжи в западной и российской культурах

В контексте данного исследования, ложь рассматривается как коммуникативный акт сознательного искажения или умолчания информации с целью получения индивидуальной выгоды в ситуации межличностного взаимодействия. Другими словами, ложь – это конкретное действие индивида в опредёленной ситуации взаимодействия. При построении классификации форм лжи подавляющее большинство авторов склоняется к утверждению о том, что ложь как социально-психологический феномен может быть определена только в условиях межличностного или межгруппового взаимодействия, то есть обязательно наличие субъекта, преследующего цель введения в заблуждение оппонента. Вместе с тем, к искажению объективной картины событий и информации может привести и внутренняя предрасположенность индивида к её восприятию. Согласно результатам ряда психологических исследований ложь как поступок, конкретное действие и лживость как индивидуально-психологическая черта может проявляться в определённых формах.

Теоретические основы исследования лжи, позволяют утверждать, что в социально-психологической науке выделяется три признака объективизирующих ложь: фактическая истинность/ложность утверждения, вера говорящего в истинность/ложность утверждения, наличие/отсутствие у говорящего намерения ввести в заблуждение слушающего. В современной науке подобных взглядов придерживаются: А. Ф. Стрихартц и Р. В. Бартон (Stichartz A. F., Burton R. V., 1990), Л. Коулман и П. Кей (Coleman L, Kay P., 1981), Ю. Щербатых (1997), П. Юнацкевич (2001), О. Феофанов (1987), А.Н. Тарасов (2005). Ложь как специфический коммуникативный акт, действие, как правило, осуществляется индивидом для достижения определённой цели. В социально-психологических исследованиях наиболее часто в качестве целей ложной социальной коммуникации обосновывается: 1) получение социально-желательного эффекта, 2) выгодная самопрезентация, 3) получение индивидуальной (групповой) выгоды.

Обобщая точки зрения западных и отечественных учёных, представляется логичным выделить в качестве оснований для классификации лжи: цель, соотношение правда/ложь, степень конфиденциальности источника, эмоциональную окраску (табл. 3).

Таблица 3. Основания для классификации и формы проявления лжи как социально-психологического феномена

Выделение социально-психологических особенностей лжи, определялось путём диагностирования с помощью следующих методик: «Методики определения психологических характеристик темперамента» (Р. Круизе, В.Блитчингтона, В. Футчера), «Опросника акцентуаций характера Леонгарда-Шмишека», «Опросника самоотношений (ОСО)» (В.В.Столина, С.Р.Пантилеева). К социально-психологическим особенностям объективизации лжи следует отнести следующие: индивидуально-характерологические психофизиологического уровня; когнитивные; мотивационно-ценностные; эмоционально-волевые; социально-перцептивные; организационно-деятельностные.

Индивидуально-характерологические особенности объективизации лжи психофизиологического уровня представляют собой динамику психофизиологических процессов, доступных объективизации при помощи полиграфа, а также определенные установленные взаимосвязи между ложью и особенностями характера и темперамента.

Когнитивные особенности объективизации лжи — это устойчивые структурно-динамические особенности познавательной активности субъектов будущей деятельности, отражающие индивидуальные различия во внутренней организации процессов переработки информации.

Мотивационно-ценностные особенности объективизации лжи — это социальные, ценностные и личностные мотивы активности личности в ложной коммуникации, обусловленные характером взаимосвязей индивидуальных особенностей и лжи.

Рассмотрение феномена лжи в контексте адаптивного поведения показало, что проявления лжи и обмана наблюдаются во всех сферах общественной жизни человека: в науке, политике, бизнесе, военном деле, искусстве, спорте, медицине, педагогике, психологии, психотерапии и пр. – везде, где происходит взаимодействие в системе «человек – человек». Результаты экспериментального исследования Беллы Де Паоло продемонстрировали, что люди в среднем лгут по два раза в день, то есть в каждом четвертом социальном взаимодействии. С нашей точки зрения, некоторая часть неправды, лжи и самообмана является адаптивной, т.к. данные феномены призваны «упростить» процесс приспособления индивидуума к постоянно изменяющимся условиям социальной среды, а также сохранить накопленный адаптационный потенциал. В связи с этим, ложь необходимо рассматривать в рамках приспособительного поведения к нормам, принятым в обществе, и к правилам построения взаимоотношений с окружающими. К тому же ложь нередко является адаптивной не только для самого верификатора, но и для реципиента, который, зная, что его обманывают, не обличает лжеца. Происходит это потому, что не всегда в его интересах знать правду. Знание истинного положения вещей может повлечь за собой душевную боль и стпроблрадания разной степени выраженности (например, обличение измены, предательства; правда об «обреченности» больного и пр.). Приведенные факты свидетельствуют о сложной роли лжи в социальных взаимодействиях и ее адаптивном характере.

Анализ научной литературы позволяет констатировать удовлетворительную теоретическую разработанность данного аспекта проблемы и недостаточность эмпирических социально-психологических исследований проблемы лжи и ее роли в коммуникационном процессе.

3 Место и роль лжи в процессе межличностных коммуникаций

Проблема лжи всегда занимала важное место в социальной жизни и сознании людей, в философско-этических и религиозных учениях, в таких науках, как этика, логика, психология. Тем не менее, до сих пор она все еще недостаточно изучена. В первую очередь это относится к рассмотрению лжи в качестве социально-психологического феномена. Данное явление трактуется как «вымысел или извращение истины» (К. Мелитан), «сознательно неверное показание» (В. Штерн), «особый вид мышления» (А. Лурия), «акт воздействия» (Г. Дюранден), «преднамеренное несоответствие между тем, что человек заявил, и тем, в чем он действительно убежден, что он действительно знает, считает и чувствует» (Л. Леви), «реализация намерения субъекта ввести партнера в заблуждение» (В. Знаков). Практически только последнее из приведенных определений, а также определение лжи в словаре, согласно которому под ложью понимается «феномен общения, состоящий в намеренном искажении действительного положения вещей» [1], непосредственно указывают на социально-психологическую природу этого явления.

Дело в том, что традиционно ложь исследовалась с позиций общей, а не социальной психологии. Это обусловило концентрацию внимания главным образом на анализе сознания и поведения лжеца и самой лжи как продукте и средстве деятельности индивида. При этом ложь трактовалась как разовый акт психической деятельности лжеца, зависящий в основном от его индивидуальных особенностей и сиюминутной цели, а не от характера взаимоотношений, контекста и динамики общения с конкретным партнером. Поэтому и задачи психологии виделись прежде всего в поисках универсальных критериев различения лжи и внешне сходных с ней явлений добросовестного заблуждения (фантазирования, иронии и т.п.) и описании ее поведенческих признаков, но не в системном изучении социально-психологических предпосылок, проявлений и последствий лжи в межличностном взаимодействии конкретных субъектов.

Разумеется, многие психологи упоминали о связи лжи с общением людей [2-8], однако специальных исследований, нацеленных на ее изучение как феномена межличностного общения, до последнего времени практически не проводилось [2,9,10].

Вместе с тем из повседневного опыта каждому человеку хорошо известно, что ложь далеко не всегда сводится к одномоментному коммуникативному акту. Нередко ее воздействие как на адресата, так и на самого лжеца имеет пролонгированный характер. Причем это касается не только тех случаев, когда лжеца быстро разоблачают и истина торжествует. Здесь сиюминутные и долговременные последствия лжи очевидны — конфликт, разочарование в партнере, частичная или полная потеря доверия к нему и т.п.

Более интересными представляются случаи, когда ложь, имеющая важное значение для взаимных отношений конкретных субъектов, долго не обнаруживается. Выпасть из общения связанных с ним лиц она просто так не может, поскольку введенный в заблуждение индивид руководствуется отчасти ложным знанием о реальности, а сам лжец вынужден постоянно помнить и подкреплять свою ложь, чтобы не оказаться разоблаченным. Поэтому влияние лжи на субъекты общения, на процесс их взаимодействия и динамику взаимоотношений несомненно. Однако в чем непосредственно проявляется это влияние? От каких факторов оно зависит, каким психологическим закономерностям подчиняется? К сожалению, эти и многие другие вопросы пока еще не получили научно обоснованных ответов. А такие ответы были бы весьма полезны для решения многих теоретических и сугубо практических задач (например определения искренности либо неискренности делового партнера).

Как выяснилось в ходе анализа психологической литературы, несмотря на значимость вопроса о влиянии лжи на общение лжеца с адресатом дезинформирования, данная проблема никем из психологов целенаправленно не изучалась. В этой связи появилась идея провести теоретико-эмпирическое исследование обыденной лжи, направленное на изучение ее влияния на межличностное общение конкретных индивидов, на характер и динамику развития их взаимоотношений, а также на поведение каждого из них по ходу взаимодействия.

Исходной гипотезой стала идея о том, что ложь, возникающая в межличностном общении, объективно выполняет функцию регулятора этого процесса. Она оказывает специфическое влияние как на некоторые параметры общения (эмоциональный фон, интенсивность и содержание общения и т.д.), так и на каждого из его участников, вызывая изменения их поведения, представлений друг о друге и взаимоотношений.

При этом характер изменений зависит от позиции, занимаемой индивидом в общении (субъект или объект дезинформирования), и его индивидуальных особенностей.

Основными методами проведенного исследования были: теоретический анализ психологической литературы по проблеме лжи; социально-психологический анализ случаев лжи, описанных в произведениях художественной, публицистической и мемуарной литературы; эксперимент, в котором создавалась обстановка пролонгированного «дезинформационного общения»; анкетный опрос участников реальных случаев лжи (как лжецов, так и их партнеров).

С логической точки зрения любое суждение, в котором искажены факты, неверно отражена действительность, следует признать ложным независимо от того, хотел говорящий солгать или нет. «Для суждения характерно, что оно всегда является либо истинным, либо ложным объективно, т.е. независимо от того, полагает ли его тот или иной человек истинным или ложным» [3].

С позиций коммуникации ложными оказываются не только те сообщения, в которых извращаются факты. Для квалификации лжи достаточно, чтобы один из партнеров по общению, высказывая какое-либо суждение, думал, что он лжет, т.е. считал, что умышленно искажает факты. Это утверждение может показаться парадоксальным, но человек может лгать, сообщая собеседнику истину. Допустим, что у субъекта А. есть знакомый, который ему не нравится, и он хочет сделать так, чтобы у того были неприятности. А. сказал знакомому, что поезд, на котором тот должен ехать в командировку, отходит на час позже срока указанного в расписании. Но А. ошибался: поезд действительно отправился на час позже, и его знакомый благополучно уехал. Объективно сказав истину, субъективно А. солгал. Следовательно, для того чтобы лгать, необязательно знать факты – было бы желание исказить их!

Анализ целей субъектов общения дает возможность отделить правду от лжи и в семантически противоположных ситуациях: когда произносимая одним из партнеров неистина является правдой, а не ложью. Имеются в виду различные формы иносказания (аллегорию, иронию, шутку и т.п.), т.е. слова и выражения, обретающие в контексте речи смысл, противоположный их буквальному значению. Например, в драме Шекспира «Юлий Цезарь» Антоний, обращаясь к горожанам, неоднократно называет Брута, Кассия и других убийц Цезаря почтенными людьми. Называя их так, Антоний приводит одно за другим свидетельства неблагодарности и предательства «почтенных людей». В конце концов, горожане правильно понимают смысл речи Антония и обращают свой гнев против убийц Цезаря. Называя последних почтенными людьми, Антоний не лгал: произнося вслух противоположное тому, что подразумевал, он хотел, чтобы слушатели поняли смысл, а не значение сказанного.

В человеческом общении иронию, метафору, шутку и т.п. нельзя считать ложью: это правдивое описание действительности, не имеющее целью фальсифицировать истину. Цель такого описания – раскрыть особенности объекта, а не увести от него в сторону. В частности, нелепо было бы буквально воспринимать известное пушкинское присловье: «Сказка ложь, да в ней намек! Добрым молодцам урок». Сказка не является ложью потому, что сказочник никогда не скрывает, что рассказывает не о реальном мире, а о выдуманном. И потому даже дети понимают, что любая сказка – правда, а не ложь.

Однако сказка – это правда особого рода: она характеризует истинность знаний рассказчика и слушателя, относящихся не к реальному миру, а к существующей в их сознании модели мира. В рамках такой модели описания русалок, сидящих на ветвях, братца Иванушки, превращающегося в козленочка, и т.п. оказываются вполне правдивыми, т.е. не противоречащими представлению человека о закономерностях функционирования вымышленного мира. Вместе с тем и слушающий, и рассказывающий сказку знают, что придуманный мир не во всем соответствует действительности.

В научной литературе обсуждаются как личностные, так и ситуативные (field-deceptive context [5]) детерминанты порождения лжи в коммуникативных системах. Исследования показывают, что чаще лгут субъекты с малой устойчивостью к стрессу, повышенной тревожностью, невротичностью, а также склонные к совершению антисоциальных поступков [5]. Кроме того, у экстерналов наблюдается более выраженная тенденция лгать в различных ситуациях, чем у интерналов [5]. Академические и клинические исследования не обнаружили связи между оценками по шкалам лжи личностных опросников и уровнем интеллекта и образования испытуемых. Интересно, что способность успешно лгать другим совершенно не связана с умением определять, когда лгут тебе [5].

Наряду с личностными особенностями субъектов общения существенную роль в порождении и понимании лжи играют ситуативные факторы. Важным параметром социальной обстановки является степень нормативной или ситуативной поддержки, которая предоставляется лжецу. Иногда мы просто вынуждены лгать. Однако при этом нам не уйти от проблемы моральной оправданности лжи. Эта проблема возникает и в других областях человеческого бытия. Давно установлено, что есть такие ситуации, в которых ложь почти целиком обусловлена обстоятельствами, и такие, в которых моральная ответственность обычно возлагается на солгавшего. Очевидно, что если военнопленный лжет врагам, то его ложь более оправданна, чем поступки тех, кто лжет священнику, доктору или близким друзьям [5]. Конкретные обстоятельства, разумеется, могут быть и не настолько однозначными, они могут способствовать возникновению серьезных нравственных проблем, связанных с «ложью во спасение». Например: следует ли командиру терпящего бедствие самолета сказать пассажирам правду или солгать им, что «полет проходит нормально»? Вместе с тем в целом ясно, что ситуативные факторы создают благоприятный или неблагоприятный фон для порождения и понимания ложных сообщений.

Так, в одном из экспериментальных исследований, проведенном В.В. Знаковым в 1992 г., 196 испытуемых, различающихся по возрасту, полу и социальному положению, должны были выразить согласие или несогласие с утверждением: «Большинство людей готовы поступить не совсем честно ради собственной выгоды». 151 испытуемый ответил «да», и только 45 человек не согласились с таким мнением [5]. В другом его исследовании 62 участника войны в Афганистане заполняли опросник Басса-Дарки. Вопрос № 59 в нем формулируется так: «Раньше я думал, что большинство людей говорят правду, но теперь я в это не верю». 50 «афганцев» ответили, что действительно потеряли веру в правдивость большинства людей [5].

Проблема выявления неискренности является чрезвычайно сложной из-за множественности факторов, которые подлежат анализу. Поэтому опытный человек может зачастую достаточно точно определить ложь, но окажется в затруднении если его спросить, как он это сделал. Попытка систематизации признаков, свидетельствующих о возможности присутствия неискренности, позволяет более целенаправленно подойти к развитию коммуникативной компетентности людей занимающихся политикой, предпринимательской деятельностью, работающих в системе государственного управления. Учитывая сказанное выше о косвенном характере многих из приведенных признаков, считаем необходимым ввести в деятельность по выявлению неискренности, манипулятивных приемов общения и дезинформации несколько «принципов осторожности«, использование которых, на наш взгляд, позволит более объективно подходить к оценке получаемой информации.

1. Необходимость перепроверки. Обратив внимание на то или иное обстоятельство, свидетельствующее о возможности неискренности, не следует сразу делать однозначные выводы — надо постараться проверить информацию, в достоверности которой усомнились.

2. Комплексность в оценке наблюдаемых параметров. Увеличить точность в оценке поведения партнера по общению, можно если ориентироваться не только, скажем, на содержание его информации, а на все, что можно контролировать в данной ситуации.

3. Учет контекста ситуации. Обстановка, в которой происходит общение, характер обсуждаемых вопросов и другие обстоятельства требуют внесения соответствующих коррективов в характер оценки поведения партнера по общению.

4. Учет личностных факторов и, прежде всего, степени выраженности «макиавеллизма». Ложь человека с выраженными манипулятивными тенденциями труднее поддается расшифровке, чем человека, не привыкшего к манипулированию другими с помощью искажения информации.

Благодаря использованию указанных принципов можно снизить влияние собственной установки на обнаружение неискренности. Исследования Р.Крауса показали, что испытуемые, ориентированные на обнаружение лжи интерпретировали долгую паузу как ложь, а нацеленные на правду воспринимали паузу как раздумье и признак правдивости.

Анализ манипулятивных приемов и особенностей поведения лиц, прибегающих ко лжи, как к типичной форме поведения, подводит к более высокому уровню рефлексивной оценки признаков неискренности, что требует дальнейшего изучения данной проблемы. Проведенные нами исследования позволили убедиться в возможности развития качеств личности, способствующих более точной оценке присутствия неискренности у партнера по общению, что, благодаря соответствующей подготовке, повышает коммуникативную компетентность участников собеседования.

Проблема выявления неискренности и дезинформации в процессе общения является актуальной для многих сфер жизнедеятельности человека.

При этом используют различные способы контроля и проверки получаемой информации:

·  получение информации из разных (независимых друг от друга) источников;

·  создание проверочных ситуаций;

·  использование технических средств контроля (аудио и видео);

·  изучение реакций объекта с помощью полиграфа и др.

Для обнаружения фальши, неискренности важно анализировать поведение собеседника непосредственно в общении. Особенно это касается тех случаев, когда невозможно или проблематично применить иные способы проверки получаемой информации, либо они занимают много времени. Анализ поведения партнёра в ходе общения даёт возможность внести определённые коррективы в тактику (и стратегию) беседы. Это, в свою очередь, позволяет наблюдать и отмечать, что вызывает (или, напротив, не вызывает) внешние реакции и выяснить причины этого поведения.

Сознательная ложь, утаивание правды так или иначе воздействуют на сознание человека как противоречие между информацией высказанной и знанием истинного положения вещей. Подобное состояние каждый человек переживает по-разному. Оно зависит от: склада ума, ситуации. Глубина переживаний также связана с тем, какую самооправдательную базу подводит человек при обмане, или при намерении обмануть. Однако, обмануть «не моргнув глазом» не так легко, как порой может показаться. У человека кроме глаз, голоса, мимики, демонстрирующих его состояние, есть ещё и другие, «слабые сигналы», не всегда чётко улавливаемые нашим мозгом. Во время и после беседы анализу подвергаются содержание информации, методы и техника её передачи. Положительный исход в выявлении скрываемых фактов, приёмов манипуляции и дезинформации во многом зависит от подготовки и опыта человека, который проводит эту работу.

Решение задачи определить вымысел в ходе сложных коммуникативных мероприятий требует профессиональной психологической грамотности от лица, которому по роду своей деятельности приходится заниматься оценкой высказываний и действий другого человека. Исследования российских и зарубежных психологов показывают, что для человека, способного эффективно определять ложь, характерны социальная активность, контактность, положительная настроенность на общение с окружающими, деятельность в различных социальных группах, готовность к взаимодействию. Эти люди часто правдивы, прямо говорят, чего хотят, а потому весьма чувствительны к неискренности.

Учитывая сложность оценки и сопоставления вербальных и невербальных сигналов для определения лжи, важно обращать внимание на субъективную сторону поведения человека в различных ситуациях. Простое отрицание, выраженное словом «нет», существенно отличается от молчаливого протеста, когда человека в чём-то обвиняют, или от молчания подсудимого, относящегося индифферентно к обвинению, а тем более от молчаливого спокойствия человека, который не допускает даже возможности подозрений в отношении себя. Формы проявления лжи многочисленны и разнообразны: от более грубых и прямолинейных до изощренного формирования определённых представлений у объекта, не соответствующих истине (с помощью сокрытия фактов, преувеличения, приукрашивания, умолчания, искажения, отрицания и т.д. и т. п.).

Способов выявления лжи в ответах кандидата множество.

Во-первых, это невербальные сигналы тела (жесты, мимика лица, взгляд, голос и т.п.).

Во-вторых, можно попросить кандидата рассказать более подробно об отдельных эпизодах его жизни.

В-третьих, в процессе беседы можно несколько раз возвращаться к уже сообщенной кандидатом информации и просить ее изложить еще раз. Список приемов огромный. Главное, что бы они сработали.

Рассмотрим невербальные сигналы тела.

Во время разговора очень важно обнаружить жесты, сопровождающие ложь. Бессознательные жесты и телодвижения могут выдать обманщика с головой. Во время обмана наше подсознание выбрасывает нервную энергию, которая проявляется в жестах, противоречащих тому, что говорится.

Психологи утверждают, что вруна, как бы он ни старался скрыть свою ложь, все равно можно распознать, потому что его выдает отсутствие соответствия между микросигналами подсознания, проявившимися в жестах, и сказанными словами.

Жесты, связанные с приближением рук к лицу

Они должны насторожить: видимо, у вашего собеседника на уме что-то неприятное или нехорошее. Это может быть сомнение, неуверенность, мрачное предчувствие. Но чаще всего это некоторое преувеличение действительного факта или явная ложь. Начнем с того, какие жесты могут выдать собеседника, если он явно лжет.

Когда мы наблюдаем или слышим, как другие говорят неправду, или лжем сами, мы делаем попытку закрыть наш рот, глаза или уши руками. Защита рта рукой является одним из немногих откровенных жестов, явно свидетельствующих о лжи. Рука прикрывает рот и большой палец прижат к щеке, так как посылает сигнал сдерживать произносимые слова. Некоторые люди пытаются притворно покашливать, чтобы замаскировать этот жест.

Если такой жест используется собеседником в момент речи, это свидетельствует о том, что он говорит неправду. Однако, если он прикрывает рот рукой в тот момент, когда вы говорите, а он слушает, это значит, он понимает, что вы лжете.

Прикосновение к своему носу является утонченным, замаскированным вариантом предыдущего жеста. Он может выражаться в нескольких легких прикосновениях в ямочке под носом или быть выражен одним быстрым, почти незаметным прикосновениям к носу.

Объяснением этого жеста может быть то, что во время лжи появляются щекотливые позывы на нервных окончаниях носа и его очень хочется почесать.

Потирание века вызвано тем, что появляется желание скрыться от обмана или подозрения и избежать взгляда в глаза собеседнику, которому говорят неправду.

Мужчины обычно потирают веко очень энергично, а если ложь очень серьезная, то отводят взгляд в сторону или еще чаще — смотрят в пол. Женщины очень деликатно проделывают это движение, проводя пальцем под глазом.

Ложь обычно вызывает зудящее ощущение в мышечных тканях не только лица, но и шеи. Поэтому некоторые собеседники оттягивают воротничок, когда лгут или подозревают, что их обман раскрыт.

Когда вы видите, что собеседник лжет, вы можете попросить его повторить или уточнить сказанное. Это заставит обманщика отказаться от продолжения своей хитрой игры.

Походка

Она, по словам Бальзака — «физиономия тела». Ее составляющими являются: ритм, динамика шага, амплитуда переноса тела при движении, масса тела. Эти показатели проявляются у разных людей по-разному. По походке можно судить о самочувствии человека, его характере, возрасте. Для овладения навыками «прочтения» походок укажем на их характерные виды и поясним, что каждая из них означает:

1.  Озабоченный человек — ходит в позе «мыслителя», голова опущена, руки сцеплены за спиной.

2.  Находящийся в угнетенном состоянии — руки в движении или находятся в карманах, ноги воломит и, как правило, смотрит под ноги.

3.  Уверенный — ходит быстро, размахивая руками, имеет ясную цель и намерен ее реализовать.

4.  Заносчивый — высоко поднятый подбородок, руки двигаются подчеркнуто энергично, ноги словно деревянные — «вышагивание лидера».

Для создания привлекательного внешнего облика наиболее предпочтительна походка уверенного человека. Создает впечатление уверенности и правильная осанка, к тому же хорошая осанка делает любого человека стройнее. Наоборот, плохая осанка производит впечатление расхлябанности, несобранности и неуверенности.

Чтобы создать о себе более благоприятное впечатление, осанка должна быть не одеревенелая, а легкая, пружинистая и всегда прямая. Голова при этом слегка приподнята, спина расправлена. Старайтесь всегда стоять и сидеть прямо.

Уверенность и самоуверенность

Уверенного в себе человека с чувством превосходства над другими выдает закладывание рук за спину с захватом запястья.

От этого жеста следует отличать жесты «руки за спиной в замок». Он говорит о том, что человек расстроен и пытается взять себя в руки. Чем более сердит человек, тем выше передвигается его рука по спине. Именно от этого жеста пошло выражение «взять себя в руки». Этот жест используется для того, чтобы скрыть свою нервозность и наблюдательный партнер наверняка поймет это.

Показателем самодовольства и высокомерия служит положение рук «домиком».

Жестом уверенных в себе людей с чувством превосходства над другими является и закладывание рук за голову. Этот жест характерен и для «всезнаек». Многие собеседники раздражаются, когда кто-нибудь демонстрирует его перед ними.

Существует несколько способов взаимодействия с собеседником, который использовал этот жест. Если вы хотите выяснить причину, по которой собеседник демонстрирует свое превосходство, наклонитесь вперед и скажите: «Я вижу, это вам известно. Не могли бы вы уточнить кое-что?» Затем откиньтесь на спинку стула и ждите ответа.

Другой способ заключается в том, чтобы заставить такого высокомерного собеседника сменить свою позу, что будет способствовать изменению его отношения. Нужно взять какой-нибудь документ, спросить: «Вы не видели это?», заставив его наклониться вперед.

Жесты несогласия

Собирание, общипывание несуществующих ворсинок с костюма является одним из таких жестов. Делал это, собеседник обычно сидит, отвернувшись от других, и смотрит в пол. Это наиболее типичный жест неодобрения. Когда собеседник постоянно обирает ворсинки с одежды, это является верным признаком того, что ему не нравится все, что здесь говорится. Даже если на словах он со всем согласен.

Жесты готовности

Они сигнализируют о желании закончить разговор. Проявляются подачей корпуса вперед, при этом руки лежат на коленях, или держатся за края стула. Если любой из этих жестов появляется во время разговора, следует брать инициативу в свои руки и первым предложить закончить беседу. Это позволит вам сохранить психологическое преимущество и управлять ситуацией.

Позы собеседника

Очень полезно следить за положением плеч, рук и головы собеседника, поскольку это дает важную информацию, позволяющую лучше его понимать. Эти детали гораздо лучше слов передают истинные мысли и настроения. Наиболее характерные позы мы сейчас расшифруем.

Как правило, человек поднимает плечи, когда он напряжен, и опускает, когда он расслаблен. Человек, намеревающийся сделать какое-то сообщение или доклад, может получить существенную информацию о настроении аудитории, наблюдая за положением плеч и голов слушателей. Чем более недружелюбна и напряжена аудитория, тем больше там поднятых плеч и опущенных уголков рта.

Поднятая голова и опущенные плечи могут означать открытость, интерес, настрой на успех, ощущение контроля над ситуацией.

Опущенная голова, поднятые плечи могут выражать замкнутость, чувство поражения, презрения, неудовлетворенность, страх, неуверенность.

Склоненная набок голова может свидетельствовать об интересе, любопытстве и, возможно, об ухаживании (флирте).

Очень выразительны позы, фиксирующие только положение тела, по которым также можно судить о внутреннем состоянии человека. Если человек говорит то, что думает, его тело посылает сигналы, которые мы называем однозначными. В таких случаях тело, как правило, держится прямо, без особых изгибов, и может быть описано прямой линией, соединяющей голову со ступнями. Когда же соответствие между мыслями и словами нарушается, тело начинает посылать двойные сигналы, и линия, повторяющая контур тела, становится ломаной.

Рукопожатие

По рукопожатию можно определить настрой собеседника по отношению к вам.

Властное рукопожатие дает мало шансов на установление отношения равенства. Такое рукопожатие характеризуется тем, что протянутая для рукопожатия рука накрывает сверху руку партнера. Это жест главенствования типичен для многих преуспевающих и высокопоставленных людей.

Существует способ нейтрализации подобного приема: обхватить подаваемую руку сверху за запястье и встряхнуть ее. Тем самым показывается нежелание принять зависимое, подчиненное положение, Это, безусловно, момент психологической борьбы за выгодное распределение ролей, поэтому нужно быть готовым к возможной конфронтации. Так что приходится выбирать — или дать бой сразу, или попытаться переиграть желающего доминировать партнера в дальнейшем за счет лучшей подготовки в предмете обсуждения.

Существует более мягкий способ нейтрализации доминирующего рукопожатия: правая рука в момент рукопожатия принимает предлагаемое инициатором положение, но при этом левая рука кладется сверху на руку партнера. Этот жест одновременно и дружественный, и нейтрализующий позицию превосходства.

Равноправное или дружеское рукопожатие — рука движется вертикально.

Долгое рукопожатие — установка на захват лидерства. Побеждает тот, кто убирает руку последним.

Слабое, вялое рукопожатие характеризует человека, готового быть жертвой.

Если собеседник быстро убирает руку, то он практичен или подозрителен.

Избегает рукопожатий — робок, замкнут, опасается конфуза.

«Мертвая» хватка — стремление к победам в любых ситуациях.

Однако попытка «прочесть» мошенников на презентации с помощью языка жестов затруднена следующими обстоятельствами:

1.  Будучи загружаем потоком информации, HR-менеджер не в состоянии, в первое время, следить еще и за пантомимикой тех, кто «забалтывает» его.

2.  Политиков и презентаторов учат языку жестов, и явные промахи они совершают редко.

Модели движения глаз

Являются наиболее интересными микроповеденческими сигналами. Кем-то было сказано: «Глаза — это окна души». Глаза также считаются окнами ума. Куда смотрят глаза человека может быть важным сигналом. Глаза вверх имеют склонность сопровождаться зрительными образами. Глаза влево или вправо сопровождаются слушанием. Глаза вниз — телесными ощущениями. Позиция глаз слева часто указывает на воспоминания, в то время как движение вправо указывает на воображение.

Исходя из всего вышесказанного, можно сделать выводы:

1.  Не делайте скоропалительных выводов по одному единственному телодвижению собеседника. Ждите, когда о состоянии его «скажут» и другие сигналы.

2.  Обращайте внимание, прежде всего, на так называемые «мелочи».

3.  Не подгоняйте наблюдение под уже сложившееся первое впечатление.

Хочется подчеркнуть условность тех признаков, которые выделяются в качестве «индикаторов лжи». Пока не существует средств, позволяющих расшифровать «язык мозга» до такой степени, чтобы точно считывать мысли и узнавать, что думает человек. Поэтому при наблюдении, также как и при проверке на полиграфе, выводы делаются на основе наличия более или менее выраженных психофизиологических сдвигов в организме, которые поддаются внешнему контролю, а также с помощью анализа содержания информации, поступающей от индивидуума. Однако необходимость соблюдения осторожности при интерпретации проявлений, сопутствующих лжи, не означает, что от подобного анализа поведения следует отказываться. Просто, понимая косвенный характер выделяемых признаков, следует лишь спокойно, вдумчиво и бесстрастно делать окончательные выводы.

Детали:

Тип работы: Курсовая работа, Реферат

Предмет: Психология

Год написания: 2010

Добавить комментарий

Ваш email не будет показан.

Получать новые комментарии по электронной почте. Вы можете подписаться без комментирования.